Рыбницкий ребе: ледяная аскеза и чудеса, пережившие эпохи

Для Рыбницкого ребе, Хаима-Занвила Абрамовича, не существовало «слишком холодно» или «слишком опасно». Он жил так, будто каждый миг — это испытание веры. Его жизнь — череда чудес и испытаний, а его образ до сих пор вдохновляет тысячи.

Хаим-Занвил Абрамович родился в Ботошанах (Румыния), чаще называют 1902 год, но встречаются и 1892, и 1896, и 1898. Отец умер, когда мальчику было всего два-три года. Воспитанием занялся Штефанештский ребе, рав Авраам Матитьягу Фридман, который фактически стал для него духовным отцом.

Юность прошла в учёбе: ешива рабби Иегуды-Лейба Цирельсона в Кишинёве, где он получил раввинскую семиху. Там же завязалась дружба со Скулянским ребе, реб Лейзэр-Зисей Португалом. Вместе они вырастали в традиции, которая вскоре столкнётся с суровой реальностью ХХ века.

В 1930–40-х годах Хаим-Занвил уже был раввином, шохетом и моэлем. В июле 1941 года он оказался в Рыбницком гетто. Люди верили, что именно благодаря его молитвам и чудесам гетто избежало полного уничтожения.

После войны его жизнь проходила под постоянным надзором КГБ. Но он продолжал совершать обрезания, держать кашрут и вести еврейскую жизнь — тайно, под страхом ареста.

История Рыбницкого ребе — это и история самой Рыбницы. Именно здесь он пережил войну и гетто, стал духовной опорой для сотен людей. В народной памяти укоренилось: «гетто не уничтожили благодаря ему».

От Рыбницы началась его слава как чудотворца, и сегодня имя города знают в Америке, Израиле и Европе. Для жителей это повод для гордости: маленький приднестровский город подарил миру фигуру, к которой тянутся десятки тысяч паломников.

Как тогда община держалась за веру, так и сегодня Рыбница может держаться за своё наследие — помнить, что именно отсюда вышел человек, ставший символом стойкости и надежды.

Ребе применял экстремальные формы самоотречения. Его ночные молитвы Тиккун хацот длились по 6–12 часов. Он надевал мешковину, посыпал себя золой и плакал так сильно, что слёзы превращали золу в грязь.

Самым впечатляющим был его обычай миквот: даже зимой он разбивал лёд и погружался в ледяную воду десятки, а порой сотни раз. Ученики рассказывали о 310 погружениях подряд. Иногда власти находили его в проруби, решали, что он «сошёл с ума», и отпускали.

Его называли баал мофес — творец чудес. Слухи о чудесах распространялись далеко за пределы Рыбницы.

• Судья и жена. Арестованный ребе сказал: «Если отпустите меня, жена судьи исцелится». Так и произошло, и его освободили.
• Обрезание младенца. Во время обрезания у ребёнка пошло сильное кровотечение. Ребе произнёс благословение — и младенец выжил.
• Слух и врач из Квинса. Девочку привели к врачу-лору. «Рыбницкий ребе послал», — сказала мать. Доктор дал простое средство, но девочка начала слышать. Для семьи это было чудо.
• Квиттль и сердце. Однажды ребе благословил человека на здоровье его отца в Израиле — и именно в тот момент отец перенёс тяжёлый приступ, но выздоровел.

Эти истории стали частью народной памяти — агиографического жанра, где святость выражается через легенды.

В начале 1970-х ребе эмигрировал: сначала в Иерусалим, район Матерсдорф, а затем — в США. Жил в Майами, Лос-Анджелесе, Боро-Парке, Си-Гейте, окончательно обосновался в Монси (Нью-Йорк).

Там он основал рыбницкие синагоги, которые стали центрами его общины и источниками духовного влияния. К нему ехали за благословениями и советами изо всех уголков Америки.

Ребе скончался 18 октября 1995 года (24 Тишрея 5756, Исру-Суккот) в Монси. Похоронен на кладбище Vizhnitzer Cemetery. Его могила — место паломничества: на годовщины собираются десятки тысяч.

Сегодня Рыбницкого ребе называют «последним восточно-европейским цадиком». Его образ — это связь старого хасидского мира с новой реальностью.

• В 2023 году вышла англоязычная биография The Ribnitzer: The Life, Sanctity, and Legacy of Rav Chaim Zanvil Abramowitz (Artscroll, рабби Нахман Сельтзер).
• В 2024 году — книга «Советский цадик. Рассказы о Рыбницком ребе: от Днестра до Гудзона» (ред. Валерий Дымшиц, Мария Каспина). В ней собраны свидетельства, устные истории, исследование агиографии — и показано, как в советских условиях могла возникнуть фигура народного святого.

История Рыбницкого ребе трогает даже далёких от традиции людей. В ней есть всё: драма времени (гетто, КГБ, страх), аскеза (лёд, зола, бессонные ночи), легенды (исцеления, чудеса).

И есть главное — связь с Рыбницей, маленьким приднестровским городом, имя которого теперь звучит в Иерусалиме, Нью-Йорке и Париже. Это наследие, которым город и его община могут гордиться, и которое напоминает:

Даже самое маленькое место может подарить миру великую личность.